«В Донецке на каждого жителя приходится по одной розе», - стандартная фраза из советского путеводителя по городу образца 70-х годов. Многолетний стандарт сорван. Война оставила тысячи роз без своих хоть и условных, но хозяев. Город не перестают покидать даже во время массивных обстрелов. По прибытию в Донецк террориста Стрелкова городской голова удалился в Киев. Часть городского управленческого аппарата перебралась в Мариуполь к областным властям. Об остальных, в частности, депутатах горсовета – тишина. Но не сомневайтесь, в очереди за водой вы с ними точно не столкнетесь.
У каждого, кто остался в Донецке, наверняка есть на то «индивидуальная» причина. А вот проблемы в оккупированном городе у всех – общие.
Юрий, 50 лет. Ленинский район. С приходом в город боевиков ДНР был вынужден закрыть частное дело. Семью отправил в Крым. Остался в городе, опасаясь за недвижимость.
«Сегодня у нас на Петровке нет света, завтра на Путиловке – нет газа. И так по очереди. С водой напряженка у всех. А то, что пишут, что у нас жрать нечего – так это вы не верьте. В супермаркетах пока есть все. Правда, многие магазины позакрывались. Но продуктов пока хватает. Вовремя я отсюда не уехал, а сейчас, наверное, уже и смысла нет. Что-то мне подсказывает, что скоро Донецк станет тылом».
Яна, 25 лет. Ворошиловский район. Безработная. Осталась в городе с родителями «из принципа».
«Не спрашивайте, почему я не уехала. Я знаю, из города вся молодежь выехала. Это их выбор. Может, и я скоро отсюда уеду. Главное, чтобы до этого момента меня к столбу параноики из ДНР не привязали. А пока мы стараемся помогать друг другу. В городе много стариков осталось. Волонтеров здесь мало. Скорее, отношения сейчас в городе строятся на взаимовыручке. В социальных сетях дончане контактами обмениваются, одним словом, ищут друг друга. Кому сиделка нужна, а знакомая как раз без работы осталась. Теперь ухаживает за бабушкой».
Геннадий, 47 лет. Калининский район. Работает охранником. Семью отправил в Запорожскую область. Дома остался он, две собаки и шесть кошек.
«Мне кажется, к звукам взрывов невозможно привыкнуть, хотя я их слышу не так часто и отчетливо, как, к примеру, мой кум на Гвардейке (Червоногвардейский район города Макеевки, - ред.). Там взрывы начинаются в 5 утра и не смолкают до ночи. На прошлой неделе был в районе ЖД вокзала, - попал под обстрел и чудом уцелел. По телефону жене это рассказал и только потом понял, что зря это сделал. Страшно это все...
Я слышал, что скоро владельцы точек на донецких рынка должны будут получить новые патенты от ДНР. Иными словами, эти кровопийцы в камуфляже требуют себе мзду от предпринимателей. Даже рэкетом не назовешь – квартиры, автомобили они давно у нас отжимают».
Татьяна, 40 лет. Калининский район. Работает офис-менеджером. Фирма переехала в Киев вместе с сотрудниками. Татьяна взяла отпуск, чтобы неделю побыть в Донецке с мужем.
«Надо мной родственники подшучиваю, мол, люди берут отпуск, чтобы из Донецка уехать, а я взяла отпуск, чтобы сюда вернуться. Было страшно, но, наверное, мне везет. Я приехала сюда на автобусе без «приключений». По городу передвигают на общественном транспорте редко, но все же целый день дома не сижу. На рынках продавцы говорят, что «выгребают» со складов и распродают остатки продуктов. Люди домой картошку мешками несут. Да, город вымер. Тем не менее, сегодня в парикмахерской был «аншлаг». Люди стригутся, маникюр-педикюр – все как обычно.
С ДНРовцами этими не пересекаюсь. Говорю же, везет мне. Да и женщин они особо не трогают. У них больше претензий к местным мужчинам. Именно поэтому я сюда и приехала – очень переживаю за мужа. Не хочу, чтобы его отправили окопы рыть. Но с дугой стороны, если его, не дай бог схватят, что я смогу сделать. Разве что заполнить свободное место в подвале
СБУ...».
Евгений, 31 год. Буденновский район. Частный предприниматель. Остался в городе с семьей.
«Бытовые проблемы в последнее время появились, но пока они терпимы. В новой застройке вода подается вечером на три часа. В хрущевках, насколько мне известно, вода есть круглосуточно почти везде. Конечно, без воды хуже, чем с водой. Три дня в начале недели, когда воды не было совсем, были критичными. В понедельник к полудню питьевую негазированную воду можно было найти лишь в полуторалитровой таре и то не везде. Техническая вода подвозилась утром и вечером. Зеленая, пахнущая тиной вода из цистерны с надписью «тосол». Газ есть. Свет иногда выключается на пару минут, но, в целом, проблем с электричеством нет. По крайней мере, в районах, которые не обстреливаются. В Киевском и Петровском районах несколько другая ситуация. Связь работает нормально. Магазины работают. Свежую дорада найти вряд ли удастся, но основной набор продуктов присутствует. С лекарствами перебои. Многие аптеки закрылись. Особенно это касается центральных районов города. Самое необходимое еще найти можно, но не более того. Некоторые отделения больницы Калинина работают до обеда.
Настроения относительно ДНРовцев поменялись радикально. Не обременённые идеей о «русском мире» люди побросали все свои симпатии, если они у них были, и ждут, когда «защитники» уйдут, будут зачищены или умрут своей смертью от безысходности. Все чаще в разговорах используется слова вроде «террористы» или «пи,,,сы» вместо привычных «ополченцы», «ДНРовцы» и пр. На майском референдуме людям обещали присоединение к России, российские пенсии, российский уровень жизни. О войне и Новороссии на десяти процентах территории области речи не шло, поэтому разочарование людей понятно. Не за это голосовали.
Ополченцы в Донецке – это сейчас отдельная каста. У них особый социальный статус. В бильярдных «раскатывают пирамиду» ополченцы. Гражданские сидят дома. В воскресенье вечером ополченцы жарят шашлык в местном кафе. Гражданские в воскресенье вечером сидят дома – у них комендантский час. «Ополченцы» носятся на дорогих машинах по городу. Дорогие машины сейчас в Донецке только у ополченцев. Гражданские свои дорогие машины прячут по гаражам - от греха подальше. В городе много аварий. Каждый раз, когда выбираюсь в город, вижу серьезные аварии.
Сейчас они хозяева города. Делают, что хотят. Берут, что им нравится. Если ты в зеленой форме с нашивкой Новороссии, ты принадлежишь в привилегированной касте военных. Если ты в гражданском, ты почти бесправный человек. Кажется, в Донецке начинают понимать значение слова «хунта».
Станислав, 30 лет. Петровский район. Электромонтер. Остался в Донецке из патриотических побуждений. Семью отправил в соседнюю область.
«Работать приходится в жестких условиях, буквально, под обстрелами. За время обстрелов, пока я нахожусь в городе, видел много страшных вещей. Вся улица Челюскинцев в воронках. Очень много домов в Киевском, Ленинском, Петровском районах остались без окон, без дверей. Целые поселки и микрорайоны остаются без света.
Иногда по работе приходится общаться с представителями ДНР – «Дебилы Нашего Района». Среди них батальон «Восток» - самые адекватные люди, даже иногда помогают – к ним претензий нет. А вот в других группировках молодые пацаны с промытыми мозгами – берут на себя слишком много.
На днях мы с сотрудником попали под обстрел. Парень до этого 5 дней просидел в подвале в Ясиноватой. Он чернявый такой, только виски и челка у него уже белые. Мужик – 115 килограмм. А он трясется...
Город постепенно умирает. Я вывез мать и семью. У меня здесь остались два дома, две кошки и три собаки. Я – за Украину. Может, я не прав, но я отсюда не уеду. Это мой город, и хочется сказать всем, кто уехал отсюда: Почему вы не воюете за свой город? Я не воюю, но я здесь работаю. Здесь ДНР – двадцать тысяч человек от силы, а остальные? Вы же украинцы. Сторонники ДНР здесь остались, а вы за Украину – уехали. Это все страшно, но здесь нужно быть. Это все нужно видеть. Город рассыпается на глазах».
Комментариев нет